Заметки к этой статье были написаны автором два с лишним года назад. Т.е. уже после того, как был прекращён выпуск «Ленинского знамени». В связи с этим статья нигде опубликована не была. Представляется, что приведенные здесь мысли не потеряли актуальности.
16декабря 2016 года произошло событие, которое вызвало заметный резонанс у российской спортивной общественности. В частности, Первый канал неожиданно отменил трансляцию хоккейного матча между сборными России и Чехии в турнире, который официально носит его имя. Объясняя свою позицию, руководство канала прямо и открыто сослалось на низкий рейтинг у телезрителей показанного накануне матча со шведами и на то, что оно «не получает бюджетного финансирования, существует на средства от рекламы и не может себе позволить невыполнение коммерческих обязательств».
Вспомнить об этом заставила попавшаяся под руки программа телепередач того же Первого канала на 31 декабря 2016 года. Вот какие фильмы решили показывать с утра до вечера телевизионщики, которые, оказывается, руководствуются при этом чисто коммерческими соображениями: «Полосатый рейс», «Операция Ы…», «Бриллиантовая рука», «Пес Барбос и необычный кросс», «Джентльмены удачи», «Самогонщики», «Ирония судьбы…»
Итак, из семи фильмов все семь – советские. Причина ясна: чтобы смотрели побольше зрителей (ничего личного, только бизнес). Правда, возникает вопрос к господину К. Эрнсту и его подчиненным: а где же фильмы, созданные за последние тридцать лет – со времен начала гласности? Которая, вроде, дала наконец свободу слова и творчества. Кстати, Первый канал (правда, под другим названием) в свое время внес весьма существенную лепту в те перемены. Люди постарше, думаю, не забыли ни программу «Взгляд», ни то, что было в 1991-м, ни после него.
Впрочем, взяться, как говорят, за перо автора этих строк побудило отнюдь не желание уколоть телевизионщиков. Представляется более важным и интересным другое: попытаться понять, почему спустя более четверти века после свержения советской власти люди предпочитают смотреть кино именно той давно ушедшей эпохи? Что привлекает в них и молодых, и старых?
Если просто спросить о причинах, побуждающих предпочесть эти фильмы, наиболее популярным ответом, уверен, будет: «они добрые». Т.е. людям в этой жизни не хватает доброты. Кроме того, русский народ, несомненно, видит в старых лентах нечто близкое и родное ему ментально. То отнятое у него, что отвечает каким-то глубинным запросам души и не умерло за окаянные четверть столетия. Он хочет видеть в эти праздничные дни теплоту и искренность в отношениях, которые были столь характерны для того времени.
Да, в своем большинстве люди готовы посмеяться перед новогодней ночью над мелкими уголовниками из операции «Операции Ы..» или «Джентльменов удачи». Наверное, потому, что они понимают: по сравнению с нынешними уркаганами те являются мальчиками из провинциальной воскресной школы. А смотреть в праздник нынешнее кино с его меркантильно-криминальными сюжетами зритель наоборот не хочет.
Кстати, о кинокомедиях. Автор этих строк не особо следит за современным кинопрокатом. Однако является несомненным, что
фильмов этой категории такого уровня, как поставленные в праздничную телепрограмму Первого канала, сейчас попросту НЕТ.
Впрочем, это касается не только фильмов. Думается, большинство читателей одно время смотрели видеозаписи песенных флешмобов на железнодорожных вокзалах украинских городов. Там люди тоже пели исключительно советские песни. Молодежь – с удивительным знанием слов и музыки, а люди постарше – еще и со слезами на глазах.
И вновь возникает тот же вопрос: что происходит? Чем привлекает людей из очень самостийной страны именно советское песенное искусство? Почему его, наконец, боятся нынешние хозяева Украины, посылающие своих клевретов разгонять людей, поющих чисто лирические песни?
В то же время в печати и интернете появился материал композитора и музыкального журналиста Ивана Вишневского под названием «СССР возрождается и побеждает», в котором он описывает эти украинские флешмобы. По мнению автора, в этих акциях идея советского строя, советского братства народов приобретает ни много, ни мало религиозную и молитвенную энергетику.
Позволю себе и собственное предположение. Тоже несколько мистическое. А может быть к людям приходит осознание того, что мы жили в будущем? В несовершенном, но несравненно более светлом, возвышенном и справедливом, чем настоящее. Будущем, которое враги сначала оклеветали, а затем отняли?
А. Фалин
г. Камышин